В прокате «Один день» с Энн Хэтэуэй и Джимом Стерджессом – основательная драма, которая притворяется сентиментальной историей.
Два года назад вышел роман англичанина Дэвида Николса «Один день». Книга о том, как мужчина и женщина двадцать лет встречаются 15 июля, стала ходовым товаром – проданные тиражи исчисляются миллионами. Неудивительно, почему Николсу оперативно заказали писать сценарий и адаптировать сюжет для большого экрана. В режиссёрское кресло по-быстрому усадили датчанку Лоне Шерфиг. Результат показывает, что спешка – не всегда повод рассмешить окружающих.
Вода и камень
Она – Эмма (Энн Хэтэуэй), он – Декстер (Джим Стерджесс). Она умна, он недалёк. Она мечтает написать книгу и изменить мир к лучшему, он – валять дурака по-богатому. Она скромна и самокритична, он чванлив и патологически самовлюблён. Она ставит любительские спектакли с детьми в школе, он ведёт феноменально идиотскую телепрограмму для подростков и забрасывается кокаином. И эти два человека, которым, по идее, надо бежать друг от друга, двадцать лет общаются, носят мебель, напиваются и пробуют строить совместную жизнь. Внимание акцентировано на тех их встречах, которые происходят в день середины лета – и так начиная с 1988 года, когда Эмма и Декстер знакомятся на вечеринке выпускников Эдинбургского университета.
Основная коллизия «Одного дня» отсылает к предыдущему фильму Шерфиг «Воспитание чувств», собравшему урожай оскаровских номинаций. Однако, там конфликт красавицы и чудовища тушевался на фоне разборок отцов с детьми. Новая лента датчанки – в чистом виде конфликт прекрасного и чудовищного.
Не мужчина и женщина
Проще всего увидеть в «Одном дне» ещё один фильм о войне полов, о конфронтации юбок и штанов. Но было бы странно считать, что умение терпеть и уступать, которое на очень приличном уровне отыгрывает Хэтэуэй, – удел женщин, а тупое самодовольство, которые достойно воплощает на экране Стерджесс, – мужские свойства. И те повороты, в которые заносит героев, подтверждают: это не история о женской мягкости и мужском мачизме. Картина Шерфиг о глобальных вещах – сострадании и равнодушии, скромности и бесстыдстве, самопожертвовании и беспощадности. О том, что мешает ужиться кому угодно – хоть двум людям в одной квартире, хоть 46 миллионам в одной стране.
Именно поэтому «Один день» не становится в ряд фильмов, где мужчины имеют право ходить налево, а женщины требуют слепого преклонения и/или обильного финансирования. Он попадает на небольшую полку где-то между идиллическим «Дневником памяти» Ника Кассаветиса и беспросветным «Голубым Валентином» Дерека Кьянфранса. В тот список лент, где слова «я тебя люблю» произносят так, что не нужно сразу бежать за ведром.
По материалам: Фокус